БУРИДАНОВ ОСЕЛ

Мыслитель из французов Буридан
Привел пример в четырнадцатом веке
Ослиных дум, проникши в их отсеки,
Когда из двух вязанок выбор дан.

Я видел буриданова осла
Со стороны торчащего мосла –
Орды к евреям с миссией посла.
На каждый бок прилажена вязанка
Для распыленья жизни на масла.
Пример с ослом осмыслен был из танка,
Что произвел деленье без останка
Ослу на выбор данного числа.
Была за миг до взрыва столь кисла
Его ко мне повернутая мина,
Мол, Буридана мысль не доросла
Постичь с мое – из двух вязанок зла
Один лишь выбор у его осла –
Прицельный всплеск хоронова весла,
Что загребет в обитель без помина.

Родные твари. Нравственная взвесь
Велит мне, – «Стоп!». Для вас же Родос – здесь,

Кто прыгал тут и получал, – «Не лезь»,
И в память уходил мою, в которой
Весьма терзают человечью спесь…
С наевшейся лекарств левреткой Норой
В трамвае, не добыв собачьей «скорой»,
Тащился в ночь, где, встречен тупиком,
В бездверности кружил многозаборой,
Оставя дома Лоту под замком –
Виновницу (стащила банку на пол), –
Не выросшую ризеншу, о ком
Я вспоминаю, не добыв ей ампул.

Сводилась моих ангелов корысть
К кусочку вафли, чтоб в углу погрызть,
И я давал им вафли, горы вафель,
Потом, когда под камнем схоронил,
С казнящими, как в дни исхода – Нил,
Потоками из глаз, упертых в кафель.
И память заливал потоп чернил
От эпитафий в ноевом кошмаре,
Но камень, появившись над волной
Травы, не возвещал мне веткой, – «Ной!
Я знаю, где причал, плыви за мной
В своем ковчеге жизни с кучей твари».

Переходя в один и тот же класс,
Как возрастом крепчающий тупица,
Подсказки, глядя в камень, ждал от вас,
Чтоб у камней, от коих тварь не спас,
Засевшей в горле вафлей поделиться,

А не взывать к тебе, мой честный страж,
Кто осознав, – «Врагу нужна острастка»,

Был ангелом-хранителем участка.
Ему, чья память – на гвозде оснастка,
Теперь твержу, спасен от ран и краж, –
«Я снова поводок тебе одену.
Встречая нас, ты мячик свой подашь, –
Но в воскресеньи, добрый Лотос наш,
Другого разумения (когда ж?)
Я буду знать тебе живому цену».

И снова не сейчас. Когда-нибудь.
Моя кокетка Венци-Бета-Тресси,
Которой сердцем разорвало грудь,
Раздутым от любви, бросавшей в стрессе
Ко мне, тому, кто прятался от бурь
Не чаящей души в своем владельце, –
«Невыносима! Хватит! Что за дурь!»
Заполнившее крохотное тельце
Я это сердце видел, просветив
Ее рентгеном за день до итога
Любви, о коей пел мне негатив
И с коей не имела перспектив
Левретка жить, хоть будь размером с дога.

Припомню ли без счета певунов,
Какие с колокольчиками в горле
В коробках, банках, клетках молча мерли,
И новых в клетках был удел не нов.
Уже не эти, но былые вирши,
Упершись иль придя в ночи, как тать,
Сложились на крови убитой мыши,
Кого, переиграв, сумел достать.

Помянутые новыми словами,
В каких зияют камни островами,
Знак равенства мой разум ставит с вами,
Которым плыть в ковчеге бытия,
Едиными со мной хранясь правами
По праву мной мое творящих «Я».

13-14 марта 2002 г.